всему свое время 
Добавлено (29.01.2008, 16:14)
---------------------------------------------
8
Однажды я гуляла по городу. Я вообще люблю гулять по городу — знаете, просто вот ходишь не важно зачем, даже по своему району ходишь, смотришь на людей и о чем-то думаешь. Вы не пробовали? Иногда очень клевые мысли приходят...
И тут, 3 апреля, я знакомлюсь с мальчиком. А он потрясающий, красивый, стильный, у него все-все как надо. Он учится в МГУ на третьем курсе, весь такой добрый, нежный, милый, и зовут его Кирилл.
Мы начинаем с ним перезваниваться, потом встречаться, гулять по набережной. У нас в Измайлово очень красивые места — парк, рядом озеро. Мне нравилось там гулять, общаться с Кириллом, находиться в его об-ществе, смотреть на него. Он блондин, стрижка такая шапочкой, и волосы как бы нависают на глаза. А глаза темные, выразительные, и это смотрелось очень краси¬во. Я была на седьмом небе от счастья, когда он своими глазками на меня смотрел.
Но у нас с ним не было места, где мы могли бы интимно встречаться. Поэтому однажды он пришел ко мне вечером, а моих родителей не было, они уехали в гости, я была с бабушкой. А бабушка у меня вообще мировая. Если, например, я уйду гулять, когда родителей нет, и приду только утром, она меня обязательно прикроет, никому ничего не расскажет. Поэтому, когда Кирилл ко мне пришел, я говорю:
—Бабуль, мы тут посидим, чайку попьем.
И села с ним на кухне. А он говорит:
—Настя, я тебя хочу! Пойми, я не могу больше! У меня уже все!
Ладно, я сделала вид, как будто он ушел — дверь наружную открыла и закрыла. Он взял в руки ботинки, и мы пошли в ванную. Я включила воду, села на ванну, а он был стоя, и в такой позе все и произошло. Это даже нельзя сказать, что мы занимались любовью. На самом деле это был звериный инстинкт, мы просто трахались — без чувств, ласк, поцелуев. Так все и закончилось.
В то время у Кирилла не было постоянной девушки, я жила рядом, и ему было удобно вот так забегать ко мне. А иногда, если ему удавалось сплавить куда-то своих родителей, он приглашал меня к себе. Но у Кирилла была одна дурная привычка: когда мы шли по улице, он мог вдруг резко притянуть меня к себе и начать целовать. То есть это у него перед прохожими был такой прикол. Или, например, мы гуляем по парку. И вдруг он хватает меня, со всей силой прижимает к дереву. Я говорю:
—Кирилл, отпусти, мне больно.
А его это прикалывало.
Но постепенно я понимаю, что одного Кирилла мне мало. Да, хотя у нас с ним все прекрасно, мне его одного недостаточно. И как-то, сидя у него дома, я беру его записную книжку и начинаю пролистывать. Думаю: надо найти парочку его хороших друзей и самой с ними познакомиться. Тут я натыкаюсь на теле¬фон Дениса, одного из его лучших друзей. Я звоню ему и шутя говорю:
—Красавчик, давай-ка мы с тобой встретимся.
Знаете, я решила сыграть в рулетку «повезет — не повезет». Ведь я же этого Дениса не знала, даже не видела ни разу. Вдруг он урод или какой-то дурной? И если бы Кирилл узнал, он бы тоже не был в восторге.
Но я все-таки встречаюсь с этим Денисом, и мы производим друг на друга положительное впечатление. Особенно Денис на меня. Я вообще люблю людей об¬разованных, умных, с которыми есть о чем поговорить. А тут выясняется, что Денис работает в адвокатской фирме помощником адвоката, что он целеустремлен-ный, интересный и вообще симпатичный парень. И начинается наш роман. Мы с ним так классно отдыхали! Он ничего для меня не жалел. Он просто влюбил меня в себя. Да и он меня любил, и мне стало трудно уделять время и Денису, и Кириллу, я думаю: вдруг мы столкнемся? При этом Кирилл меня начинает расспра-шивать, где я пропадаю, а Денис — откуда я узнала его телефон.
Но тут как раз и начинается моя самая интерес¬ная жизнь! Я думаю: хм, так, надо еще кого-нибудь из их друзей, третьего. Смотрю у Кирилла его школь¬ный альбом, фотографию, когда они в одиннадцатом классе выпускались, и вижу — вот Кирилл, вот Де¬нис, а вот еще один мальчик, тоже обалдеть какой красивый — Сеня Гельман. И я Кирилла как бы меж¬ду прочим спросила:
—Ой, какой симпатичный мальчик! Кто это?
Он мне вкратце рассказал. Я думаю: надо же, будем знать!.. И, как всегда, беру записную книжку Кирилла, ищу там номер этого Гельмана, потом звоню ему и го¬ворю:
—Сенечка, давай-ка мы с тобой увидимся.
И попадаю в точку. Мы с Сеней гуляем по нашему району, разговариваем, видим, что у нас есть общие ин-тересы. При этом я же понимаю, что нереально трем лучшим друзьям врать и быть у них одной девушкой на троих. И я честно рассказываю Сене, что я и с Дени¬сом, и с Кириллом. Он, конечно, посмеялся. Тут мы с ним находим в школу, где они все трое учились. Сеня говорит:
—У меня хорошие отношения с тренером, давай зайдем в спортзал.
Мы зашли в спортзал, он о чем-то переговорил с тренером и вернулся ко мне.
—Пойдем со мной.
Мы поднимаемся выше — может быть, вы знаете, над спортзалами всегда есть такие комнатки, их иногда оборудуют под раздевалки. Мы заходим в эту комнату,
а там никого. Ха, думаю, надо же, какой ты быстрый!
Конечно, я и сама быстрая, но тут я была просто в шоке.
А Сеня начинает учить меня жизни, он говорит:
—Ты такая красивая, умная, зачем играть сразу с тремя парнями?
Я думаю: ах так? Ты привел меня в эту комнатку для того, чтобы лекции мне читать? Сейчас я тебе покажу!
И вот он читает мне эти нотации, а я подхожу к нему и начинаю ему джинсы расстегивать. Он в шоке. Конечно, я вижу, что он меня хочет, но он пытается что-то сказать, как-то отнекиваться, а я уже — все, я уже наступаю и начинаю делать ему минет.
Вы представляете?
Он в шоке, в кайфе, в блаженстве! Ведь что я по сравнению с ним? Я же намного младше, мне всего че-тырнадцать лет! И такая девочка!
Мы вышли из этой школы, он был счастлив, он шел и говорил:
—Настенька, забудь про Кирилла, забудь про Дениса! Пожалуйста, будь моей девушкой! Я прошу тебя!..
Я говорю: «Я подумаю» — и со спокойной душой ухожу от него. Я была счастлива. Нет, серьезно, я была очень счастлива тем, что я такая замечательная, могу любому из парней вскружить голову и вся их мужская дружба ничто по сравнению со мной! А ведь было вре¬мя, когда я занижала свою самооценку, когда я думала о себе, что я грязная, ничтожная, чуть ли не уличная шлюха и вообще никому не нужна. А оказывается, я всем нужна, всем буквально!
И вот у меня дни проходили так: утром я бежала домой к Денису, днем гуляла по набережной с Кирил¬лом — мы с ним любили озеро в нашем парке и гуляли всегда по набережной, а вечером к Сене.
И все у меня выходило складно, просто потрясающе.
Так я дожила до 25 апреля.
9
25 апреля было воскресенье. Я проснулась и думаю: надо выйти прогуляться. Как я вам уже говорила, я люблю погулять одна. И вот я еду на каком-то автобусе просто так, в неизвестную сторону. А одета я была очень стиль¬но — на мне красивый пиджак, прозрачная кофта и юбка такая короткая, что ее из-под пиджака даже не видно. Да на меня все люди смотрели — я же вижу их взгляды.
Иду я по бульвару, Все смотрят на меня. «Красивая девчонка, Жаль, что не моя!» Короткая юбчонка, Высокие сапожки. Белая дубленка И телефон в ладошке.
Конечно, я эти стихи написала зимой, но они сюда очень подходят.
Тут заходит в автобус какая-то компания и пытает¬ся меня подцепить — типа, девочка, поедем с нами,развлечемся, ля-ля-ля тополя. А мне обидно — я же им не шлюха какая-нибудь, чтобы со мной так разговари-вать! Я со злости выхожу из автобуса, захожу в метро, спускаюсь по эскалатору и вдруг вижу парня потрясаю¬щей красоты! Знаете, он просто как Кен у куклы Барби! Именно такой — в нем все идеально! Я сначала даже не поняла, это это реальность, мне показалось, что это мираж. Но думаю: не могу же я бежать за парнем! Не¬ужели я такая, чтобы бегать за пацаном? Нет! Ни за что! Но тут же и плюнула на все, думаю: к черту! Бегом спус¬каюсь по эскалатору и уже на другом эскалаторе начи¬наю подниматься вверх. Я решила: все равно познаком¬люсь с этим парнем! Ну что мне стоит? Правда, в душе какая-то гордость противоречит, и я себе говорю: «Насть, да у тебя столько парней, зачем тебе этот еще? Зачем он тебе нужен?» Но нет, та, другая, Настя пересилила. А может, это мой ангел-хранитель решил надо мной по¬смеяться...
Короче, я знакомлюсь с этим парнем, его зовут по-царски — Петр. И весь он такой красивый, умный — я, только глянув ему в глаза, сразу это поняла. Он говорит:
—Поедем ко мне домой, я возьму деньги, и мы с тобой отправимся в какой-нибудь клуб на дискотеку...
То есть, знаете, он так быстро, сразу предложил по¬ехать к нему домой, что меня это смутило. Хотя я ни¬когда ничего не боюсь, но подумала: «Домой? К тебе?» Но я же такой человек — будь что будет! Я говорю: поехали.
И вот мы едем к нему домой. А он и правда берет деньги, доллары, мы выходим из дома, и он мне говорит: давай туда пойдем, давай в этот клуб поедем, давай я тебя в ресторан свожу. А я иду с ним, и мне без вся¬ких ресторанов хорошо. Я с ним душой отдыхаю. Он говорит:
—Сейчас я поймаю машину.
А я:
—Нет, я не хочу машину. Я хочу на автобусе.
Мы садимся в автобус и едем. Тут я вижу наш Из¬
майловский парк и говорю:
—Выходим! Он говорит:
—Но мы же хотели в клуб, на дискотеку... Я говорю:
—Нет! Выходим!
Мы идем гулять по нашему парку, разговариваем, общаемся, и я понимаю, что я его люблю. Не знаю, наверное, я первый раз в жизни поняла, что я кого-то полюбила. Это было просто потрясающее чувство! Вес¬на, он красивый, я красивая, у нас все замечательно, мы просто дополняем друг друга. И мы весь этот день проводим вместе. Потом, позже, Петя мне признался, что когда познакомился со мной, то подумал, что вот я вся такая нафуфыренная — наверное, хочу раскрутить его на деньги и бросить. Я говорю:
—Если ты так подозревал, почему же ты сразу меня
не послал?
А он говорит:
—Даже если бы и так, я все равно хотел быть с
тобой! Мне с тобой хорошо.Тут я и поняла, что нашла, можно сказать, свою судьбу. И была так счастлива — все, это и есть мой парень, мой принц на белом коне!
Я оставила ему свой телефон, мы попрощались и договорились, что он мне позвонит.
Но проходит день, проходит два, а Петр не звонит. И я снова плюнула на свою гордость, сама пошла к нему домой. Хотя очень плохо помнила, где он живет. Но зрительная память у меня отличная, я нашла этот дом, звоню в его квартиру. Какой-то мужчина открыва¬ет дверь и говорит:
—Здесь такие не живут. Вы, девушка, ошиблись.
У меня аж сердце остановилось. Как так? Боже! Я провела с ним самый замечательный день в моей жиз¬ни! И это был мираж?
Я вышла из этого дома и пошла куда глаза глядят. Я не знала, как его искать. Я бы поехала за ним на край света.
Прихожу домой вечером, и у меня просто нервный шок, срыв, температура. Мама меня начинает выхажи¬вать, но наутро я все равно просыпаюсь с температурой 41°, и даже не просыпаюсь, а так, в бреду нахожусь. И вот в таком полуживом состоянии брежу и постоянно повторяю имя: «Петя! Петя!» То есть я никогда в жизни так сильно не болела, и мне даже страшно было: не умру ли я вообще?
Потом, когда я чуть-чуть пришла в себя, мама со¬общила мне, что да, тебе звонил какой-то мальчик и представился Петей.Я поняла, что он меня не забыл и что я адресом не ошиблась, а просто там было что-то такое, из-за чего они не смогли Петю позвать. Но меня это так подсек¬ло, что я неделю не могла встать с постели.
Лечили меня всевозможными лекарствами, их было так много, что я, помню, каждый час глотала какие-то таблетки и полоскала горло — мама была уверена, что это ангина. Меня растирали водкой, коньяком, гуси-ным жиром — в общем, применили ко мне все, что можно. В конце концов меня поднимают на ноги, я выздоравливаю, Петя звонит, и мы с ним опять встре¬чаемся.
А Пете всего двадцать лет, но он парень очень заня¬той — представьте себе, он в свои двадцать лет уже был хозяином туристического агентства. При этом он доб¬рый, общительный, и вообще у него все самые лучшие качества, какие нужны мужчине. Но к сожалению, в июне у него важная командировка, и он уезжает. А пока его не было, я многое передумала и поняла, что я все-таки не та девушка, которая ему нужна. Зачем ему та¬кая? Он идеальный, а я?
К тому же это июнь, а что делать четырнадцатилет¬ней девушке в июне в Москве? Хорошо еще, что роди¬тели купили мне в это время щенка колли, я постоянно была к нему привязана, не могла надолго исчезать из дома. И вот, гуляя со своим щенком, я знакомлюсь с двумя мужчинами, живущими в моем доме, но в сосед¬нем подъезде. Когда я была маленькой, они меня не замечали, да И я их не видела. Странно, правда? Четырнадцать лет живешь в одном доме и не видишь их, а потом раз — и знакомишься. Одного из них звали Миша — о, это красавец! У него отец — испанец, а мама — русская. И вся красота, которую можно взять у русских и испанцев, вошла в Мишу.
Мише двадцать один год, а его другу Марату двад¬цать семь лет. Марат жил на двенадцатом этаже, у него жена и ребенок. Вроде два взрослых человека, уже со¬стоявшихся в жизни. Что же заинтересовало их в такой девочке, как я? Впрочем, у них тоже были собаки. И, гуляя с нашими собаками, мы постоянно пересекались. При этом они, видя меня, улыбались, и у них были та¬кие взгляды, как, знаете, «кот на сметану». Да, по-дру¬гому это и выразить никак нельзя, они смотрели на меня именно как «кот на сметану». Но они мне тогда не были нужны. Я радовалась тому, что у меня есть Петя, что у нас с ним такая чистая любовь.
Но как-то мы с Мишей сидим вечером у подъезда, поскольку наши собаки вместе играли. Миша говорит:
—Заходи как-нибудь в гости, красавица.
Ну разве Настенька не может зайти на чай к своим соседям? Конечно, может. Я пошла. Я была уверена, что ничего плохого не будет — во-первых, это сосед, а во-вторых, зачем ему четырнадцатилетний ребенок? Короче, я пришла к Мише на чай и стала с ним заигры¬вать. То ножку на ногу положу, то смотрю на него при¬стально. А он не обращает на это внимания. У него в комнате огромные кресла, просто неимоверные. И вот он сидит в кресле и на меня смотрит. А я на диване лежу и понимаю, что мне нужно какие-то действия делать, не чай же я пришла к нему пить. Я подхожу к нему, сажусь на пол и начинаю его гладить. Сначала по его рукам, потом по телу. И чувствую, какое оно напря¬женное, какие все мышцы потрясающие. Потом глажу между ног и ощущаю, что он доведен до кондиции, что он хочет меня. Но только я пытаюсь расстегнуть ему ширинку на джинсах, он останавливает меня и говорит:
-Нет!
Я говорю:
—Почему? Он говорит:
—Нет, и все! Я тебя не хочу.
Я думаю: ладно врать, я же не слепая и не дура ка¬кая-то! И целую его в губы. А он, оказывается, не лю¬бит целоваться. Он начинает говорить, что люди от животных отличаются тем, что люди целуются. Но если я буду целоваться со всеми, то очень скоро утрачу вкус поцелуя.
Я говорю:
—Миша, а хочешь, я сделаю тебе по-французски? Он говорит:
—Нет, не хочу.
То есть я и так и эдак, а он — наотрез! И говорит:
—Пойдем на кухню, чё-нибудь выпьем.
Мы идем на кухню, и он наливает мне вино, а себе — коньяк. Садится, пьет коньяк и курит. Это, я понимаю, он настолько возбужден, что пытается себя успокоить. Хотя сам же меня отверг, и мне это обидно до ужаса. Такое чувство, что мной поиграли и бросили. Кстати, именно тогда я поняла, как себя чувствует парень, когда девушка его возбуждает, а потом говорит: «Нет, и все!» Я тогда была типа такого же парня. Но думаю: ладно, не мытьем, как говорится, так катаньем, а ты все равно мой будешь! И поджидаю в подъезде его друга Марата, пытаюсь войти с ним контакт и говорю:
—Ну что, Марат, давай с тобой хоть чуть-чуть пообщаемся, время вместе проведем.
Он смотрит на меня и смеется:
—Как ты себе это представляешь? Я тебя на карусель свожу? Куплю тебе мороженое?
И стоит так, улыбается, облокотившись на перила. Я подхожу к нему, прижимаюсь, целую его в губы и говорю:
—А ты любишь минет?
Марат, конечно, в шоке. Я даже не знаю, как это описать. Он на меня смотрит испуганными глазами, ведь он старше меня на тринадцать лет! Потом все-таки улы¬бается и говорит:
—Да, смелая ты, красавица!
В его устах это было больше чем комплимент.
Но я понимаю, что он женатый человек, нас никто с ним не должен видеть. Ни в коем случае! И мы договари-ваемся, что я приду в гости к нему и к Мише. Ноу про¬блеме — как сказала, так и сделала. Прихожу к Мише — а что мне? Только перейти в другой подъезд! Прихожу, а там Марат. Ладно, сидим, общаемся, а потом Марат так вежливо говорит:
—Миша, ты же в магазин хотел идти...
Миша уходит. Мы с Маратом остаемся, и тут начи¬нается! Он просто на меня набрасывается, как, знаете, давно не видевший ласки человек. Конечно, это можно понять — у него жена его ровесница, а тут все-таки молодое красивое тело, это ни с чем нельзя сравнить. И вот он на меня смотрит, любуется мной, целует, а я не хочу с ним спать. Не хочу, и все. И я делаю ему минет. Он говорит:
—Надо же! Молодец! Тебе всего четырнадцать лет, а моя жена даже минет мне не может хорошо сделать.
Мне это, разумеется, приятно. Тем более что Марат очень красивый, сексуальный, накачанный, они с Ми¬шей постоянно ходили в спортзалы, посещали всякие тренажеры, бассейны. В общем, у Марата тело потряса¬ющее.
Когда все закончилось, я умылась, и тут — не про¬шло и двух минут — приходит Миша. Я представляю, конечно, что он себе нафантазировал, пока ходил в ма¬газин! Зато теперь он на меня смотрит совсем по-друго¬му, а не так, как первый раз, — типа, что я ребенок. То есть он уже понял, что и он может, что со мной это реально. И вот прямо в коридоре мы с ним начинаем целоваться, хотя еще недавно он мне пел, что он же не любитель в губы целоваться, да и Марат еще находился в другой комнате. Но мы целуемся, и я чувствую, что Миша уже на пределе, он меня хочет до обалдения. Ха, а мне только этого и надо! Марат уходит, а мы с Мишей оказываемся в постели — то есть я своего добилась!
Знаете, я никогда не испытывала такого чувства. Те¬перь я понимаю, как ликуют парни, когда долго пыта¬ются добиться девчонки, а потом получают ее. Она про¬сто как кубок, как подарок свыше! Вот то же самое представлял для меня и Миша. Я до него так долго шла, что, получив такой красивый подарок, была на седьмом небе. Знаете, некоторые бывают счастливы, некоторые бывают счастливы вдвойне, а у меня было счастье в кубе — мало того, что я своего добилась, так еще с обоими сексом занималась!
После этого я, конечно, быстро пошла домой, умылась, приняла душ и сразу легла спать, потому что утром у нас в школе была контрольная — сочине¬ние про Анну Каренину или пьесу Островского «Гро¬за». На выбор.
10
Назавтра, придя из школы домой, я села и думаю: я запуталась. Нет, серьезно — у меня были Сеня, Кирилл, Денис, Миша, Марат и Петр. То есть я уже совсем по¬терялась в этом несчитанном количестве парней. Я за-была даже, с кем из них я спала, а с кем не спала. Да, было трудно, и я решила, что надо как-то развеяться, подышать свежим воздухом.
Так я и сделала.
Я поехала подальше от дома, в другой район. Ду¬маю: давай-ка просто погуляю, посижу, успокоюсь.
Захожу в какое-то кафе, оно такое тихое, уютное, мне понравилось. Заказала себе мороженое, сижу, ду¬маю о жизни, взяла с собой дневник, я постоянно веду дневник, пишу туда свои стихи, мысли и переживания.
Тут ко мне подсаживается парень. Знаете, что я могу точно сказать о себе? У меня никогда не было некраси-вых ребят, никогда! Все мои парни отличались тем, что в них всегда была какая-то изюминка. Или они были красивы, или умны, но никогда не было таких, которые просто по нулям, никакие. Нет, я с такими никогда не встречалась.
И вот подсаживается ко мне парень, очень симпа¬тичный. Смугленький, как мулат, а зубы белые-белые, белоснежная улыбка. И начинает со мной общаться. Я думаю: ну вот, отдохнула, девочка! Я же хотела отдох¬нуть, побыть в одиночестве. Но знакомлюсь, конечно, с этим мальчиком. Его зовут Вадим. Он начинает мне говорить: какой вечер хороший, какая ты красивая. Я в шоке — только познакомились, и уже такие компли-менты! Но вижу, что он практически моего возраста, и спрашиваю:
—Прости, милый, а сколько тебе лет? Он улыбается и говорит:
—Я, наверное, твой ровесник, мне пятнадцать.
Я думаю: дожили! Мало того, что я в своих парнях запуталась, так ко мне еще малолетки липнут! Но мы с ним погуляли, он мне рассказывал о своей школе, дру¬зьях, и тут я понимаю, что пройдет время, и этот па¬рень вырастет, будет очень красивым. Поэтому я даю ему свой телефон и говорю:
—Милый мальчик, если тебе будет плохо, звони мне. Я тебя всегда пожалею и успокою.
И правда судьба еще нас столкнет, об этом вы узнаете чуть попозже.
Конец первой части. Продолжение следует...
Добавлено (07.02.2008, 19:32)
---------------------------------------------
Часть вторая.
Кассета вторая, или как Настя отрывалась по полной.
11
А после этого я еду к себе в деревню — такая мос¬ковская девочка-розочка едет отдыхать.
Я приезжаю в деревню, а там своя деревенская ком¬пания и свое деревенское общение. Раньше я с теми ребятами не особенно дружила, мне это и не нужно было. У них пьянство каждый вечер, блядство просто повальное, все спят со всеми. А тут я приезжаю, такая вся чистенькая, хорошенькая. Хотя, знаете, я никогда не ставлю себя выше других людей. Нет, это не в моих правилах. Но тут я понимаю, что да — я роза, а они по сравнению со мной нечто вроде сорнячков.
Конечно, из этой компании все пацаны хотят со мной встречаться, они мне так открыто и говорят. Но мне это не нужно. Правда, с некоторыми из них я на¬чинаю какие-то отношения, но дальше поцелуев дело не заходит. Я понимаю, что моя репутация важнее все¬го. За какую-то минуту удовольствия с кем-то поспать обо мне потом будут говорить не знаю что! Нет, этого я не могла допустить. К тому же я начинаю видеть, как московские пацаны отличаются от деревенских и какие тут, в деревне, мальчики наивные. Но для меня это в принципе не важно, поскольку эта компания меня про¬сто боготворит. Хм, а мне только это и нужно! Я начи¬наю с ними снова пить какую-то дурацкую самогонку, водку с димедролом. Как я уже вам говорила, в дерев¬нях это вообще принято — там воду размешивают со спиртом и получается такая средненькая водочка. Но таблетка димедрола — и эта жидкость пьется легко, даже вкусная. При этом она так дает по шарам — ты уже вообще не можешь себя контролировать. Очень силь¬ная вещь. Хотя, конечно, плохо влияет на здоровье...
Короче, все пацаны там беспробудно пьют и посто¬янно играют в футбол. У них любовь к футболу. И был там один парень, который очень хорошо играл, лучше всех. Звали его Гоша Кольцов. Он такой красивый, зна¬ете, — смугленький, брюнетик, на левой щеке мушка, хм...
При этом если все пацаны были, можно сказать, у моих ног, то он — нет, он любил футбол, и все. У него, кроме футбола, не было никаких пристрастий. Футбол, потом что-нибудь еще, потом еще, а только потом де-вушки.
Я думаю: нет, я твой футбол подвину!
И вот я прикладываю все свои усилия, чтобы оча¬ровать этого мальчика.
Но он уперся, он не обращает на меня никакого внимания. Я просто из сил выбиваюсь, чтобы привлечь его, я уже всех пацанов к себе не подпускаю, говорю: «Не трогайте меня и вообще не подходите ко мне!» — только чтобы он не думал, что я какая-то распущенная.
А он — нет, и все, в упор меня не видит! Думаю: все равно я так просто не сдамся!
И тут я узнаю, что этот Кольцов — московский маль¬чик. Все пацаны — деревенские, а он московский! Это, конечно, еще больше усиливает мое желание заполу¬чить такой подарочек. Но оказывается, что у него, к сожалению, мама с папой какие-то очень крутые и он уезжает в Испанию играть в футбол — у них там какой-то футбольный клуб и пансионат для богатеньких. Я обломалась — мне было так обидно!..
12
Лето продолжалось — теплое, даже жаркое.
И тут возвращается мой сладкий мальчик из Испа¬нии. Гоша Кольцов. Он приезжает не один, а с другом. Сергей Покровский его лучший друг, и этот Сергей, знаете, очень похож на Мартина, которого вы описали в книге «Новая Россия в постели». Он в каких-то непо¬нятных джинсах, глупый, неприятный, и вообще он меня раздражает. Например, мы идем на шашлыки на ночь. А он мне говорит:
—Настенька, солнышко!..
И тут же начинает меня обнимать, целовать. Я в шоке. Я говорю:
—Не трогай меня! И вообще, кто ты такой, чтобы я
тут с тобой общалась?
Но я-то понимаю их план. Кольцов сказал своему другу: мол, есть у меня в деревне московская девочка, приезжай и получи ее.
Ха, но и я-то не лыком шита! Чтобы я да с таким парнем? Упаси Боже!
Но с другой стороны, получается, что хочешь не хочешь, а мне надо с ним как-то общаться. Не могу же я игнорировать его, если хочу заполучить его друга Коль¬цова! А у него, Покровского, глаза, знаете, такого жел¬того цвета. Это очень страшно, я никогда таких глаз не видела, у меня от них даже мурашки по коже постоян¬но бежали.
Правда, из его разговоров я понимаю, что он очень целеустремленный. У него есть мечта — он хочет вы-учиться и уехать из России. И я, представляете, наив¬ная девочка, я думаю: а почему я не могу завоевать это¬го парня? Тем более что он ко мне неравнодушен. И я начинаю с ним встречаться, хотя оказывается, что это очень трудно — быть с человеком, которого не любишь. И не просто не любишь, а он тебе настолько неприя¬тен, что иногда у меня было даже какое-то отвращение.
Но я пересилила себя. Мне надо было проверить: смогу я быть с таким человеком или нет? А этот Сережа Покровский то приезжает ко мне в деревню, то уезжает в Москву. Я думаю: ничего, выдержу, все будет хорошо.
И тут к нам из Твери приезжает какой-то родствен¬ник — так, седьмая вода на киселе. Но со своими двумя сыновьями. Одному сыну двадцать один, а другому сем¬надцать. И вот которому семнадцать — он блондин и очень красивый. Его зовут Володя Курилов. Потрясаю¬щей красоты, просто обалденный! Но настолько глуп — я таких глупых людей никогда не видела. Знаете, внеш¬не он как будто сошел с обложки журнала, но если он скажет хоть слово, то все — ты сразу разочаруешься в его красоте. При этом папочка, его родной папа, убедил его в том, что вот, мол, мы едем в гости, там будет москов¬ская девочка, если ты ее очаруешь, то мы вас поженим и тебе достанется ее трехкомнатная квартира в Москве и тесть «на трубе». А «трубой», как вы знаете, называют сибирский нефтепровод, и про всех, кто качает нефть и газ за границу, говорят, что они «сидят на трубе». И про моего отца тоже так говорят.
И вот папа этого Володи Курилова решил, что его сынок-красавчик должен меня очаровать и таким обра¬зом устроить свою жизнь.
Я была в шоке. Для меня вообще смешны все эти глупости. Ну как можно планировать такое, когда мне всего четырнадцать лет?
Но тут наступает мой день рождения — 27 июля. Мне должно исполниться пятнадцать лет, а у меня дни рождения всегда были шикарные. Мне мама с папой обязательно снимают какое-нибудь хорошее кафе или ресторан. Когда мне было двенадцать лет, они сняли «Баскин Роббинс», а на тринадцатилетние — «Шинок».
Но пятнадцать лет — это все-таки пятнадцать лет, этот день рождения у меня должен был быть каким-то другим, необычным. Я папе говорю:
— Папочка, любимый! Я хочу поехать на шашлыки. Чтобы вы нам все организовали, и мы там будем ноче¬вать с палаткой.
Потом я набираю подружек, хотя, честно говоря, подруг у меня практически не было. У меня друзья — только пацаны. Но все-таки я набираю несколько дев¬чонок и много парней, и у меня выбор — у меня есть Володя Курилов, Сережа Покровский и Гоша Кольцов. И я понимаю, что с кем-то из них я должна провести свой день рождения. Но с кем, я еще не знаю. Ха! Я думаю: ну не жребий же мне тянуть! Там будет видно...
Наступает 27 июля. Я вся такая красивая, счастли¬вая, радостная. К вечеру собираются гости. Мой папа отвозит нас на берег реки — купил нам фрукты, арбузы, мясо для шашлыков. Короче, все что нужно было плюс мобильный телефон. Оставил там нас и со спокойной душой уехал, сказав: «Если будут проблемы, звоните, я приеду».
И вот мое состояние: я нахожусь между трех огней. С одной стороны — Сережа Покровский, который хо¬дит за мной по пятам и трется, как теленок, ласковый такой, нежный: «Настя! Настенька!..», срывает для меня полевые цветочки — то есть такой весь романтик. С другой стороны — Гоша Кольцов, у которого взгляды типа — ха, девочка, конечно, я сегодня с тобой ночь проведу, но футбол для меня все-таки важнее. И с треть¬ей стороны — Володя Курилов, который не большого ума, но тоже уверен, что в эту ночь он меня трахнет — да по-другому это и назвать нельзя, он других слов и не знает.
А я хожу и думаю: с кем же мне быть? И честно говорю: я не знаю.
Наступает вечер, мы сидим у костра, и каждый из этих ребят пытается сесть ко мне ближе, обнять меня. А я — от них. Одного оттолкну, другому нагрублю и ду¬маю: ну Господи, ну кто-нибудь из вас, ну отступите же от меня! Зачем вы, как три скалы, рядом? Но нет, так просто они не отступали. Я говорю:
—Все! Мне надоело, расходимся по палаткам.
Те девчонки, которые уже определились, с какими они будут пацанами, тут же ушли, но там была еще моя подружка Вика. И я ей говорю:
—Вика, дорогая! Будь добра — уведи хоть одного
из них!
Она начинает приставать к Гоше Кольцову, футбо¬листу, и тот уходит с ней, а у меня остается две пробле-мы: желтоглазый Сережа Покровский, который в об¬щем-то мне противен, и Володя Курилов — красивый, но глупый. Ну, думаю, ладно, сейчас разберусь. И вы¬бираю Курилова. Не знаю почему — просто наугад вы-брала и говорю:
—Давай прогуляемся.
Мы встаем и отправляемся гулять по берегу реки. Целуемся, обнимаемся, ложимся на мягкую траву. Пред¬ставляете, она днем нагревается, становится жесткой, но сейчас уже вечер, она прохладненькая такая, свежая. Мы ложимся, он начинает меня ласкать, целовать, сни¬мает с меня одежду. Я отвечаю ему взаимностью, но тут возникает одно «но»: я никогда не спала с парнями, чтобы не предохраняться. При этом я всегда считала, что это чисто их забота, что это они должны предохра¬няться и думать об этом. Они, а не я. А у Курилова таких мыслей не было. Он вообще считал, что я целка, и говорит:
—Да ладно! В первый раз все равно тебе ничего не
будет, ты не забеременеешь. Я в шоке:
—Ты что, сдурел, что ли? — и отталкиваю его от
себя со всей силы.
Но Володя ведь не очень умный, он только силой умеет брать девушку. И он начинает держать мои руки, целовать меня. Но мне уже не тринадцать лет, меня уже нельзя взять силой. Я говорю:
—Да я тебя уничтожу! Убери от меня руки сейчас же!
Он меня отпускает, и мне становится его жалко.
Думаю: как же я, у которой столько парней, обделяю такого мальчика? Мне стало его жалко, и я сделала ему минет.
После этого мы отправились в палатку, просто лег¬ли вместе, он обнял меня, и мы заснули.
На следующее утро, когда приехал мой папа узнать, все ли у нас в порядке, мы поехали по домам. Володя уехал в свою Тверь, футболист Кольцов поехал в Моск¬ву, а я осталась с Покровским. С тем самым, которого я обидела на свой день рождения. Думаю: надо же и его пожалеть-то. Подхожу к нему и говорю:
—Ты уж извини, Сереженька! Так получилось, я не
хотела тебя обидеть.
А он стоит, как скала, и говорит:
—Нет, ты меня предала, ты с другим была.
Тут я взяла и все перевернула, я говорю:
—Понимаешь, Курилова девушка бросила, мне надо
было с ним поговорить. А больше у нас ничего не было,
мы даже ни разу не поцеловались. Мы прогулялись по
берегу, а потом я пошла спать к Вике в палатку, и мы с
ней вместе спали. Вика, моя подружка, все это, конечно, подтверди¬ла. И Сережа по своей наивности меня прощает, и опять продолжаются пьянки-гулянки-выпивки и все осталь¬ное. Нам весело, мы развлекаемся. Но про Гошу Коль¬цова я не могу забыть, это мой любимый спортсмен, моя мечта. Думаю: надо мне его все-таки завоевать. И устраиваю грандиозную пьянку — покупаю хорошую водку, закуску.
А у нас, как я уже говорила, было место, где мы постоянно собирались, — заброшенная церковь «Кус¬ки». В этих «Кусках» мы пьянку-гулянку и устроили. При этом все пацаны пьют, только Сережа Покровский не пьет. Потому что он после моего дня рождения во¬обще не мог смотреть на водку. Думаю, ладно, сейчас Гоша Кольцов выпьет, а потом я и Покровского поста¬раюсь напоить.
А там еще была моя деревенская троюродная сестра Ольга. Тоже симпатичная такая девочка, смазливое ли¬чико, и вообще что-то в ней такое было, наверное, — пацаны к ней липли.
И вот я хожу такая счастливая, что я королева бала и устроила такую замечательную пьянку. Потом вышла на улицу на несколько минут, покурила травки, возвра¬щаюсь и смотрю: лежит мой Гоша Кольцов с моей сест¬рой! Они лежат в обнимочку и мне ручками машут: мол, Настенька, все хорошо, золотце, спасибо тебе за такой классный праздничек!
Я в шоке. Думаю: что ж это такое? Я устроила пьян¬ку специально для того, чтобы завладеть Кольцовым, а он выбрал мою сестренку! Я разозлилась по-черному —ведь я уже была выпившая и травку покурила, мне не¬хорошо. Выхожу на улицу и вижу, как пацаны развле¬каются — стреляют по бутылкам. Я сказала:
—Уйдите все вон, мне плохо! Я хочу побыть одна!
Все моментально убрались, я стою и понимаю, что
уже не могу себя контролировать, я падаю. А там было много стекол от битых бутылок, и вот я падаю на эти стекла коленями, у меня льется кровь. Она просто хлы¬нула. Я стою на коленях, вижу эти лужи крови, меня это сразу отрезвило. Боль вообще отрезвляет человека. Тут ко мне подходит Сережа Покровский, он там был единственный трезвый.
—Настенька, — говорит, — что ты, глупая? Ты раз¬ве не видишь, что тут стекло?
Взял меня на руки и отнес к себе домой, промыл и забинтовал все мои раны. А я знаю, что сейчас моя се-стра Ольга обязательно переспит с Кольцовым. Я в этом уверена на сто процентов. И я лежу на диване у Сережи дома и думаю, как я завтра буду уничтожать Кольцова и свою сестру. Тут Сережа принес мне сок, а я говорю:
—А ты видел, как там твой друг с моей сестрой
развлекается?
Он говорит:
—Как развлекается?
Я говорю:
—А так! Ты что, не знаешь, что она тут первая шлюха
на деревне? Сейчас он на ней подхватит чего-нибудь
остренького. У них там как раз все и начинается!
Услышав это, Сережа просто обалдел. Он сразу же побежал туда, в «Куски», вытащил Гошку Кольцова, настращал его уж не знаю чем и вернулся ко мне. То есть Кольцов с Ольгой поразвлекался чуть-чуть, но между ними ничего не было, не успели просто.
После этого прошло некоторое время, и я успокои¬лась. Думаю: ну, не мой Гошка Кольцов, и плевать!
Но что-то меня все равно доставало — ведь ни один парень, которого я хотела добиться, не устоял передо мной. Не было таких. А тут вот нашелся. Думаю: ну ладно. Проходит еще время, и приезжает моя другая сестра, двоюродная, из Краснодара — Наташа. С мамой приезжает, но мама ее оставляет и — в Москву. А мы с Наташей вдвоем живем в деревне, она знакомится со всей компанией, ее хорошо принимают, поскольку она моя сестра, и мы снова пьем-гуляем.
А 11 августа, как вы, наверное, помните, везде писа¬ли, что будет конец света. В газетах и по телевизору все говорили, что после 11-го числа наступит конец света. И утречком к нам — ко мне и к Наташе — заходят пацаны. Сережа Покровский и Гоша Кольцов. И говорят:
—Девчонки, сегодня конец света, давайте это от¬метим.
Мы говорим:
—А что это значит? Как отметим?
Они говорят:
—Ну как? Как надо конец света отмечать? Ну, мы
посидим, выпьем и займемся любовью.
Я была в шоке. Чтобы мне это так нагло предлага¬ли? Хм — ни за что! И я начинаю упираться:
—Да вы что? Сдурели, что ли?
Они объясняют:
—До тебя не доходит, что ли? Конец света, пони¬
маешь? Неужели мы будем время терять?
Кольцов говорит:
—Ты разве не слышала, что жизнь дается один раз
и нужно прожить ее вот так! — и показывает большой
палец.
А у нас дома никого не было, мы говорим:
—Ладно, давайте посидим.
Но нас две девчонки и два парня, я думаю: так, Сере¬жа Покровский и Наташа по характеру друг другу подой¬дут, она любит, когда за ней бегают и говорят, что она самая единственная, самая замечательная. Поэтому если Кольцов будет со мной, то я убью трех зайцев сразу — и сестре сделаю хорошо, и от Покровского избавлюсь, и Кольцова себе заберу. Но как нам так с ходу поделиться на пары, никто из нас не знает. И тут я говорю:
—А давайте тянуть жребий!
То есть я опять решила сыграть в рулетку: повезет — не повезет. Но мне было не страшно, я была уверена, что мне повезет.
Пацаны ломают такие маленькие палочки
